Море

33 несчастья, которые поджидали нас во время двухнедельного круиза на чартерной яхте в Греции

«Алло, привет! Хочешь прогуляться на лодке по Эгейскому морю? Команда подбирается классная, да и мы всех там уже знаем. В общем, бери билет, встречаемся в Афинах!» С Командором мы познакомились больше 20 лет назад в одном из тех экзотических морей, над которыми ярко сияет Южный Крест. Поэтому неудивительно, что я сразу же согласился. И вот что из этого вышло…

Побыстрее выйти в море
Из аэропорта Венезелос мы впятером с большим шиком выехали на двух такси (иначе никак не помещался обширный багаж) и через минут 25 оказались в марине Алимос, расположенной в ближнем афинском пригороде Коломаки, облегчив при этом свой совместный бюджет на 65 евро.

Первое впечатление — необычайное изобилие лодок и… весьма демократичная (даже скорее спартанская) обстановка, встречающая будущих покорителей морских просторов. Перед въездом на пирс — туалет типа сортир, изящно совмещенный с душевыми кабинками, в которых, как выяснилось позже, была доступна только холодная вода. Далее — навес над столом с длинными лавками, рядом с гигантской печью для барбекю и, наконец, что-то вроде барака: времянка из дерева и пластика, где и помещался офис чартерной компании, с владельцем которой мои приятели уже были знакомы по своему предыдущему путешествию.

Вскоре появился и он сам — мистер С. — смуглый сухощавый грек средних лет невысокого роста, в вылинявшей майке, шортах и сандалетах на босу ногу. Встреча оказалась весьма радушной — все мы сразу превратились в «олд фрэнд’ов», которых тут же пригласили в контору, угощая на выбор пивом и софт-дринками. Когда уставшие от перелетов и переездов души русских туристов несколько размякли, началось самое интересное — выбор лодки с попутным обсуждением цены за ожидаемые от ее использования удовольствия.

Признавая себя полным профаном в типах и возможностях яхт, я полностью доверился в этом вопросе опыту моих коллег, сосредоточившись (по мере своих скромных способностей) на помощи в переводе взаимных предложений.

НАША ПОЗИЦИЯ БЫЛА ПРОСТА: ЗА МИНИМАЛЬНУЮ ПЛАТУ ПОЛУЧИТЬ ЛОДКУ КАК МОЖНО БОЛЬШИХ РАЗМЕРОВ.

Учитывая особенности нашей тогдашней лингвистической подготовки, самые важные детали переговоров — цифры — мистер С. писал (а мы оживленно корректировали) на листе бумаги.

Через полчаса подобных упражнений предварительная договоренность была достигнута: за символическую (как для «старых друзей»!) сумму в 1900 евро мы на 12 суток получили в свое полное распоряжение Bavaria 46 с четырьмя каютами и двумя туалетными комнатами.

Парусное вооружение лодки включало стандартные грот и стаксель на закрутке. Спинакер мистер С. отказался нам предоставить наотрез и, как выяснилось позднее, оказался абсолютно прав.

К ИСКРЕННЕМУ УДИВЛЕНИЮ ПЕРСОНАЛА ЧАРТЕРНОЙ ФИРМЫ, ПРОЦЕСС ОСМОТРА НАМИ ЛОДКИ ЗАНЯЛ ВСЕГО МИНУТ 10–15.

После каждого краткого объяснения матроса-филиппинца, сопровождающегося манипуляциями с различными кнопками, рычажками и ручками, мы солидно кивали головами и произносили уверенное «Иес!» с видом настоящих морских волков, не раз пересекавших океан на яхтах подобного типа. «Филиппок» недоверчиво поглядывал на нас, но, видимо, не решался подвергать сомнению степень опытности столь солидной команды.

Гораздо больше внимания ее члены уделили снабжению экспедиции едой и (особенно!) напитками. Случайные свидетели нашего отплытия с легким удивлением наблюдали за погрузкой на борт многочисленных ящиков с пивом, бутылками вина и неизменного «Узо». Один из провожающих осторожно поинтересовался, где мы собираемся принимать на борт всех остальных пассажиров. Когда оказалось, что все эти запасы предназначены для поддержания жизнедеятельности всего лишь пяти человек в течение 5–6 дней, любопытствующий лишь уважительно покачал головой, пробормотав что-то вроде: «Афто эинаи апистефто!» (греч. «Немыслимо!»).

Когда наконец все было упаковано, разложено, расставлено и закреплено, солнце уже вплотную приблизилось к горизонту. Быстро вечерело, однако это не смогло остановить отважных мореплавателей. Робкие предложения переночевать в марине были подавлены абсолютным большинством голосов, после чего Командор завел мотор, новоиспеченные матросы отдали швартовые концы и… наше путешествие началось.

В гостях у черных кроликов
Осторожно пробравшись между лодками, которыми марина Алимос буквально набита, как консервная банка — шпротами, мы наконец выбрались на относительный простор Саронического залива. Солнце почти исчезало за островом Саламин, дул легкий (5–8 м/с) ветерок и счастливые аргонавты решили поставить парус…

Далее события приобрели неожиданный оборот. Сперва послышались восклицания с преобладанием специфических морских терминов (судя по всему, речь шла о поиске рукояток для лебедки). Затем стаксель дернулся, нехотя вылез приблизительно на четверть своей величины и… остановился. В течение последущего получаса двое из нас сражались с капризным парусом, еще двое подавали инструменты и полезные (по их мнению) советы, а оставшийся пытался удержать лодку на курсе.

НИЧТО НЕ МОГЛО УСТОЯТЬ ПЕРЕД ДРУЖНЫМИ ДЕЙСТВИЯМИ СПЛОЧЕННОЙ КОМАНДЫ: В КАКОЙ-ТО МОМЕНТ РАЗДАЛСЯ СТРАННЫЙ ЩЕЛЧОК И <…> ГЕНУЯ, НАКОНЕЦ, ПОЛНОСТЬЮ РАЗВЕРНУЛАСЬ И ЗАБРАЛА ВЕТЕР.

Успех настолько воодушевил всех участников эксперимента, что тут же было решено поставить еще и грот. На сей раз с задачей вполне справились двое — довольно быстро и с минимальным количеством непарламентских выражений. Лодка резко накренилась на левый борт и быстро закользила по винноцветному (в вечерних сумерках) морю… прямехонько по встречной полосе линии разделения движения судов на подходах к Пирею. Должно быть, вид у нее был настолько решительный, что капитаны одного-двух встречных сухогрузов даже не попытались выразить свое восхищение по УКВ, а пассажиры небольшого прогулочного теплохода (и, похоже, вся его ходовая вахта), приветствовали наши блестящие маневры бодрыми взмахами рук и эмоциональными возгласами.

Но нам было не до зрительских восторгов: к этому времени уже удалось включить бортовой навигатор, определить свое место и даже нанести его на карту. Затем последовал лихой поворот фордевинд, при котором рулевого окатило волной, а пронесшийся над головой грота-гик чуть не сбросил за борт еще двух членов экипажа. После этого смелого маневра лодка несколько успокоилась и довольно послушно двинулась на юго-восток. Куда? Вот этот вопрос нам теперь и предстояло решить.

Ночь обещала быть безлунной, и мы вдруг почувствовали, что проводить ее в море нам как-то не слишком хочется. В своей стандартной комплектации наша «Бавария» не была оборудована ни радаром, ни даже радиолокационным отражателем. Все положенные ходовые огни были зажжены, но при достаточно активном движении в этой части Саронического залива риск закончить свое путешествие под форштевнем более крупного судна показался нам слишком реальным. Итак, решено было переночевать где-нибудь на якоре, а с первыми лучами солнца отправиться дальше. Этим заветным «где-нибудь» оказалась уютная бухта на западном побережье островка Флевис, в которую мы, убрав паруса (стаксель опять закапризничал при сворачивании) втянулись уже в полной тьме, ориентируясь по навигатору и эхолоту.

Мои коллеги уже бывали здесь в своем первом походе и поспешили рассказать, что островок абсолютно необитаем, если не считать черных кроликов. На них, очевидно, все же охотятся аборигены и заезжие туристы, поскольку то тут, то там на острове встречаются целые россыпи гильз — причем (почему-то) все больше от боевого оружия…

ЛИШЬ НАМНОГО ПОЗЖЕ, ВНИМАТЕЛЬНЕЕ ИЗУЧИВ КАРТУ, Я ОБНАРУЖИЛ ПРЕДУПРЕДИТЕЛЬНУЮ НАДПИСЬ, СООБЩАВШУЮ, ЧТО ОСТРОВ ФЛЕВИС ЯВЛЯЕТСЯ СОБСТВЕННОСТЬЮ ВМС ГРЕЦИИ, ТАК ЧТО НЕ ТОЛЬКО ВЫСАЖИВАТЬСЯ, НО И ПРИБЛИЖАТЬСЯ БЛИЖЕ ТРЕХ КАБЕЛЬТОВЫХ К НЕМУ КАТЕГОРИЧЕСКИ ЗАПРЕЩЕНО.

К счастью, тогда мы пребывали в блаженном неведении, так что, отдав якорь на 12-метровой глубине и обильно поужинав, смогли спокойно приступить к обсуждению дальнейших планов.

Парус, порвали парус…
Изначальной целью нашей экспедиции был остров Делос, которого мы собирались достичь, обогнув Киклады с северо-востока и заглянув попутно на Кеа, Сирос и Миконос. Вернуться же предлагалось южным путем — через Сифнос, Серифос и Китнос. Однако календарь и погода внесли свои коррективы. Был конец октября, и господствующие северо-восточные ветры набирали силу с каждым днем. Уже при выходе в Петалионский залив прогноз обещал 30-40-узловый ветер, а с севера одна за другой надвигались области пониженного давления, обещая периодическое повышение скорости ветра до 50 узлов и выше. Кстати, от посещения Киклад в таких условиях нас настойчиво предостерегал и мистер С., справедливо опасаясь если не за самочувствие своих клиентов, то хотя бы за судьбу лодки.

НО РАЗВЕ ПОДОБНЫЕ МЕЛОЧИ МОГУТ ОСТАНОВИТЬ ПЯТЕРЫХ РЕШИТЕЛЬНЫХ МУЖЧИН, ТРОЕ ИЗ КОТОРЫХ К ТОМУ ВРЕМЕНИ УСПЕЛИ НАПЛАВАТЬ НА ЯХТЕ ПО НЕСКОЛЬКО ЧАСОВ В ФИНСКОМ ЗАЛИВЕ?

Решено было основных планов не менять, но для тренировки предварительно «пробежаться» по Сароническому заливу к острову Порос, чтобы уже оттуда начать свое великое путешествие на восток. Собственно, отправной точкой стал даже не сам Порос, а небольшой островок Буртзи — уменьшенная копия одноименного острова-форта в Арголическом заливе. Кто знает, возможно, несколько часов, проведенные на нем за осмотром местной псевдосредневековой крепости (на самом деле построенной около 1826 г.), и оказались роковыми для нашей экспедиции.

Около двух пополудни мы наконец распрощались с Буртзи и двинулись почти строго на восток, пересекая Саронический залив в самой широкой его части. Свежий (до 12–15 м/сек) ветер с NNE позволил идти почти в полный галфвинд на левом галсе. После съемки с якоря мотор уже не включали и, похоже, самой лодке это понравилось. Под стакселем (который на сей раз развернулся вполне оперативно) и полным гротом, с ощутимым креном на правый борт, она по-настоящему весело скользила по невероятно синим волнам, на верхушках которых уже начинали время от времени возникать белые барашки. Отличный ветреный день при абсолютно безоблачном небе, плавное покачивание, шипение волн под форштевнем и чувство ни с чем не сравнимой свободы и легкости — вот первые ощущения, которые так и не успели надоесть нам и за долгие последующие часы.

ПОХОЖЕ, ВСЕ МЫ БЫЛИ ПРОСТО АБСОЛЮТНО СЧАСТЛИВЫ.

Скорость уверенно держалась на уровне 6–7 узлов и вахтенный, доверив управление авторулевому, удобно расположился на корме, время от времени поглядывая на компас. Остальной же экипаж, дисциплинированно облачившись в спасательные жилеты, птичьей стайкой расселся на левом борту, не столько откренивая лодку, сколько любуясь открывающимися вокруг видами. Вот по левому борту неторопливо проплыл остров Св. Георгия, на который во времена Римской империи ссылали не слишком важных государственных преступников. А вот впереди из моря поднимается громада Китноса — следующего промежуточного (как мы думали) пункта нашего путешествия. По первоначальному плану предполагалось обогнуть северную оконечность острова, пройдя одноименным проливом, переночевать в марине Лаутра на его северо-восточном побережье, после чего двинуться далее, к Сиросу.

Однако судьба и погода решили иначе. По мере приближения к Китносу ветер усилился (до 18-20 м/сек) и еще больше отошел к северу, что заставило нас перейти сперва на крутой, а затем и на очень крутой бейдевинд, убавив при этом паруса. Со входом в пролив свою роль сыграло еще и встречное поверхностное течение (по наблюдениям в нашем случае — до полутора узлов), при почти четырехбалльном встречном же волнении. Абсолютная скорость сократилась до пяти, а затем и до едва ли трех узлов, при этом лодку отчетливо сносило к югу. В помощь парусам на полные обороты был запущен двигатель, но высокий скалистый берег (без малейшего намека на бухту-укрытие) по-прежнему приближался.

К тому же начало смеркаться. Стало ясно, что обойти северную оконечность Китноса засветло не удастся. Наиболее рискованная идея состояла в том, чтобы убрать паруса и, форсируя мотором, попытаться все-таки преодолеть пролив, пробиваясь практически в лоб против ветра, волн и течения. При этом нам предстояло провести штормовую ночь в море, в непосредственной близости от подветренного берега, а малейшая неполадка двигателя грозила тем, что наше путешествие преждевременно завершится на надвигавшихся с правого борта скалах. Вторая возможность состояла в том, чтобы (пока не поздно) спуститься под ветер, не меняя галса и, стараясь удерживаться в полный бакштаг, двинуться к югу вдоль западного побережья Китноса. Мы же выбрали компромиссный вариант — отстояться в одной из ближайших бухт северо-западной части острова, а с утра возобновить попытки форсировать пролив.

Вначале предпринятое нами упражнение по подходу к незнакомому берегу в штормовых условиях в темное время суток проходило удачно. В последних лучах солнца мы развернулись к SSE и начали выбирать место для будущей стоянки. Ближайшими удобными для этого местами представлялись бухты Колона, Апокрисис или Эпископис, но мы решили, что проводить вторую подряд ночь на якоре будет и неудобно, и несолидно. Под лозунгом «только цивилизованная марина», мы двинулись дальше — к югу, к порту Мерихас.

Почти совсем стемнело, когда вожделенный залив наконец открылся перед нами. Было решено убрать паруса и… тут же начались неприятности. Грот послушно позволил себя спустить, но вот стаксель снова наотрез отказался отправляться на отдых. После почти 20-минутного маневрирования на самом входе в бухту (на расстоянии метров 20–30 от берега), было решено выйти на более просторную акваторию, чтобы все-таки укротить непокорный парус.

НО ТУТ ЧТО-ТО ВДРУГ СИЛЬНО ТРЕСНУЛО И НАША СЛАВНАЯ ГЕНУЯ РАЗВЕРНУЛАСЬ ВО ВСЮ СВОЮ ШИРЬ, ПОЛНОСТЬЮ ВЫЙДЯ ИЗ ПОДЧИНЕНИЯ.

Как выяснилось позже, втулка закрутки и фал просто физически не выдержали эмоционального напряжения экипажа: стаксель превратился в чудовищных размеров флаг, верхний конец которого по-прежнему удерживался на штаге, в то время как нижний гордо развевался над нашими головами.

Идти к пирсу под подобным импровизированным знаменем представлялось абсолютно немыслимым, а спустить (или хотя бы погасить) его не никак не удавалось. Между тем лодка продолжала крутиться в непосредственной близости от скал. Удачным (как нам тогда казалось) выходом из ситуации стала отдача якоря на глубине порядка 30 метров. Увы — мы еще не знали, что стандартной фразой «Отдать якорь» мы не только буквально распрощаемся с нашим морским символом надежды, но и откроем новую главу наших приключений.

Как утопить 1200 евро
После отдачи якоря нам довольно быстро удалось объединенными усилиями смирить стаксель и наконец-то поужинать, произведя одновременно краткий разбор полетов. Починку закрутки решено было отложить до утра и экипаж отправился спать, чтобы восстановить силы после бурных событий прошедшего дня.

Пробуждение было ранним и неожиданным. Первой проснулась УКВ-радиостанция, по которой кто-то настойчиво начал вызывать какую-то «сейлинг бот» с указанием номера.

НЕ УСПЕЛИ МЫ СПРОСОНЬЯ ВКЛЮЧИТЬ СВОЙ АНГЛИЙСКИЙ, КАК СНАРУЖИ ПОСЛЫШАЛСЯ НАРАСТАЮЩИЙ ГУЛ, И КАЮТУ НАКРЫЛА ТЕНЬ.

Выскочив наверх, мы на мгновение просто застыли при виде весьма величественного зрелища: впритирку к нашему левому борту в бухту просачивался автомобильный паром водоизмещением тысяч в 10–12 тонн. Верхушка мачты нашей лодки едва достигала середины его борта, а крыло мостика нависало сверху, как козырек. Сверху донеслось несколько энергичных греческих выражений (очевидно, приветственных), на которые самый находчивый из нашей дружной пятерки ответил бодрым: «Калимера!» (греч. «Доброе утро»).

Но на самом деле наступающий день не обещал оказаться для нас особенно добрым.

ТОРОПЯСЬ ПОБЕДИТЬ КОВАРНЫЙ СТАКСЕЛЬ, МЫ ВСТАЛИ НА ЯКОРЬ ВБЛИЗИ ОТ ПУТИ СЛЕДОВАНИЯ СКОРОСТНЫХ ПАССАЖИРСКИХ ПАРОМОВ, НАВЕЩАЮЩИХ МЕРИХАС С ЗАВИДНОЙ РЕГУЛЯРНОСТЬЮ.

Вновь ожила УКВ, и через несколько минут мы поняли, что так настойчиво вызывают именно нашу лодку. Нас вежливо предупреждали о том, что мы создаем опасность для мореплавания, и предлагали убраться с фарватера как можно быстрее. Собственно, мы и сами стремились побыстрее встать к пирсу. Тренированная команда заняла места для съемки с якоря. Командор подработал двигателем, боцман (он же по совместительству кок) включил брашпиль, якорь-цепь выбралась втугую и… — дальше ничего не произошло. Несмотря на все усилия электродвигателя и эмоциональную поддержку экипажа, якорь наотрез отказывался покидать уютную скальную расселину на тридцатиметровой глубине. Попытки выдернуть его ходом к успеху не привели, а выносливость брашпиля оказалась ограниченной — после нескольких судорожных рывков над носом лодки появился легкий дымок и в воздухе явно запахло горелой изоляцией и новыми неприятностями.

ЕЩЕ ЧЕРЕЗ НЕСКОЛЬКО МИНУТ МЫ УБЕДИЛИСЬ, ЧТО НЕОБЫКНОВЕННО ПРОЧНО СОЕДИНЕНЫ С ДНОМ ЭГЕЙСКОГО МОРЯ, А БРАШПИЛЬ ПОЛНОСТЬЮ ВЫШЕЛ ИЗ СТРОЯ.

Фантастические предложения вроде «нырнуть и посмотреть, что там такое» или попробовать вытянуть якорь вручную были последовательно озвучены, опробованы и отвергнуты как неисполнимые. Оставалось ожидать помощи с берега, о чем мы (собрав воедино весь свой запас технического английского) и сообщили береговому посту.

Спустя полчаса к месту нашей мертвой якорной стоянки подошла небольшая флотилия из рыбацких баркасов, которую возглавлял полицейский катер. Довольно быстро уяснив суть происшествия, греческая сторона предложила помощь в извлечении якоря при помощи мощных лебедок рыболовных судов. Нам намекнули, что в случае успеха спасатели надеются на скромную премию в 100 евро, на что мы радостно согласились. Однако, несмотря на все усилия простимулированных таким образом людей и современной японской техники, позиция якоря осталась непоколебимой.

При этом выяснилось, что:
Нам абсолютно необходимо убрать лодку с подходного фарватера в кратчайшие сроки.
Поднять якорь естественным путем представляется невозможным.
Единственный профессиональный водолаз, способный погрузиться на тридцатиметровую глубину, в настоящее время на Китносе отсутствует.

Таким образом, лодка просто не могла оставаться на месте, ожидая прибытия представителя компании, как это предусмотрено правилами чартера. После длительных переговоров с нашим судовладельцем мистером С., нам был предложен единственный альтернативный вариант: перенести всю якорную цепь на буй с последующим возможным извлечением якоря в ходе специальной операции. На это мы вынуждены были согласиться, еще не зная, что якорь вместе с цепью так никогда и не вернется (по крайней мере, к своим законным владельцам), а их стоимость нам впоследствии придется уплатить в полном размере. Впрочем, «старым друзьям» мистера С. это удовольствие было предоставлено со скидкой (по его словам).

НОВЫЙ ЯКОРЬ СО 100-МЕТРОВОЙ ЦЕПЬЮ ДОСТАЛСЯ НАМ ВСЕГО ЛИШЬ ЗА 1200 ЕВРО (УСТАНОВКА — БОНУСОМ) — ЧУВСТВИТЕЛЬНАЯ, НО ЕЩЕ НЕ САМАЯ БОЛЬШАЯ ПЛАТА ЗА ПРОБЕЛЫ В МОРСКОЙ ПРАКТИКЕ.

Впрочем, этот щедрый подарок не мог быть доставлен на Китнос — он ожидал нас в марине Лавриона, до которой нам еще предстояло добраться по бурному осеннему морю уже без стакселя и якоря.

Новые впечатления и счастливые пожелания
Переговоры и выполнение различных формальностей сделали нас вынужденными гостями Китноса почти на два дня.

Дабы избежать приступов уныния, в промежутках между телефонными переговорами с судовладельцем и регулярными визитами в полицейский участок (весь персонал которого состоял исключительно из женщин) мы организовали автомобильную экскурсию по острову, взяв для этого напрокат старенький «Рено» за символические 15 евро в сутки. За полдня мы объездили и обошли почти всю северную половину Китноса, посетив древний монастырь с византийскими фресками, построенный на месте пиратского замка на высоком скалистом мысе, венчающем его северную оконечность. Попутно мы убедились, насколько удобной и безопасной могла бы стать для лодки якорная стоянка на песчаных грунтах бухт Колона или Апокриси.

Наконец, уладив все дела, пополнив запасы и подписав торжественное обязательство, что мы следуем исключительно в Лаврион для ремонта, мы снова вышли в море. На этот раз подготовка к походу была проведена на высшем уровне, а старт (во избежание новых ночных неожиданностей) был назначен на раннее утро. Каждый член экипажа знал свои обязанности и маневр, все (еще не сломанные) механизмы были заблаговременно проверены и работали безукоризненно, а грот, даже оставшись в одиночестве, вел себя самым примерным образом. При стабильном ветре с NE 12-15 м/сек, большая часть почти тридцатимильного путешествия прошла в бейдевинд на правом галсе со средней скоростью 5,5–6 узлов. Однако, на подходе к южной оконечности острова Микронизис, ветер усилился до 18–20 м/с и отошел почти к чистому N, что заставило нас убрать парус и дальше идти исключительно на моторе. В узком проливе между Микронизисом и материком волнение усилилось, так что в марину Лавриона мы влетели среди пены и брызг, в полной мере ощущая приближение настоящего шторма. И шторм пришел: в последующие два дня море буквально кипело барашками и даже в глубине бухты ветер отчетливо посвистывал в снастях. Но нас и такая погода смутить не могла — нам предстояло погружение в ремонт.

По понятной причине мы вежливо отклонили предложение ошвартоваться с отдачей якоря, надежно привязались лагом и SMS-кой сообщили мистеру С. о своем прибытии. Буквально минут через 20 на пирсе показался крепкий улыбчивый парень и на отличном английском объявил, что он является местным представителем чартерной компании, в курсе всех наших проблем и готов приступить к их решению. От предложенной помощи неквалифицированных рабочих рук он решительно отказался, попросив только спустить тузик.

Спустя минут 40 брашпиль был введен в строй и наш спаситель заканчивал загружать цепь с новым якорем. С закруткой же стакселя вопрос оказался более серьезным — требовалась полная замена барабана. Мистер С. пообещал лично привезти новый из Афин, а заодно и хозяйским глазом оценить реальное состояние лодки. Честь встречать его на следующий день была доверена мне (благодаря моему более-менее сносному английскому), в то время как остальная команда воспользовалась случаем и совершала интересную экскурсию на мыс Сунион с посещением древнего храма Посейдона.

Кстати, я всерьез рекомендовал им совместить приятное с полезным и заодно замолвить словечко за судьбу остатков нашего отпуска перед владыкой морей.

Ремонт закрутки занял часа два, в течение которых я не только существенно пополнил запасы своего технического английского, но и наслушался разных историй из жизни яхтсменов. В основном сюжеты были связаны с разнообразными авариями лодок и чудесным спасением бравых яхтсменов, которые прилагают максимум усилий, чтобы что-то сломать, утопить и самим утонуть. На прощание мистер С. поинтересовался нашими дальнейшими планами, поделился ближнесрочным прогнозом погоды по Северным Кикладам (ожидался ветер N-NE от 40 узлов) и тактично порекомендовал провести оставшуюся неделю в приятном и спокойном плавании по островам Саронического залива.

«Понимаете, лодка — застрахована, а вот вы — нет», — оптимистично заметил он на прощание и пожелал нам хорошего отдыха.

Остров Кеа: туда и обратно
Тем же вечером счастливый экипаж вновь полностью исправной лодки собрался на военный совет. Дойти на Делос мы уже не успевали, однако и возвращаться в спокойные воды Сароники посчитали проявлением непростительной слабости. Решено было сделать «малый круг», обойдя Кеа, Гирос, Сирос и Китнос, после чего с триумфом вернуться в родные Каламаки. Северный ветер несколько стих, но оставался достаточно свежим (15–18 м/с), так что на следующее утро лодку пушинкой продуло через узкий пролив Микронизис. Подобно мореплавателям древности, мы прошли в виду Суниона, после чего легли в бейдевинд на левом галсе, нацелившись на северную оконечность острова Кеа.

Постановка и уборка парусов, повороты, подход к острову и маневрирование при входе в бухту Аос Николайос, наконец, швартовка к пирсу в гавани городка Вуркарион — все было выполнено четко, дружно и слаженно — как по учебнику. Окрыленные успехом, мы принесли благодарственные жертвы Посейдону и Дионису, после чего отправились обозревать окрестности.

В планах на завтра предполагалось объехать весь остров, но… — коварные греческие боги готовили нам новое испытание.

ЕЩЕ ДО РАССВЕТА СЛУЧИЛОСЬ СРАЗУ ДВА ПРОИСШЕСТВИЯ. ВО-ПЕРВЫХ, ОДНА ИЗ ЯХТ, ОШВАРТОВАНЫХ К МУРИНГОВЫМ БУЯМ, КАКИМ-ТО ОБРАЗОМ СОРВАЛАСЬ С ПРИВЯЗИ И ОТПРАВИЛАСЬ В СВОБОДНОЕ ПЛАВАНИЕ.

Ветер и волны подогнали ее к пирсу, попытавшись навалить на стоящие здесь лодки, в том числе и на нашу. Ситуацию спасли любители ночного курения: мгновенно появились кранцы, был заведен мотор, а на борт «Летучего Голландца» высадилась спасательная партия из двух человек. Навала удалось избежать, дрейфующую лодку — поймать и укротить, но… при последующей попытке перешвартовки вдруг выяснилось, что наша «Бавария» вдруг перестала слушаться руля!

В РУМПЕЛЬНОМ ОТСЕКЕ НАС ОЖИДАЛО ПЕЧАЛЬНОЕ ЗРЕЛИЩЕ: КРЫШКА ГИДРАВЛИЧЕСКОГО ЦИЛИНДРА СОРВАНА, А КОРПУС РЕДУКТОРА РУЛЕВОГО УПРАВЛЕНИЯ ПРОСТО РАЗВАЛИЛСЯ НА КУСКИ.

Нам не суждено было узнать, стал ли причиной поломки изначальный дефект узла, неправильное крепление или базовое техническое обслуживание — главное, что нашей вины в этом не было и быть не могло. Однако проблема от этого не стала меньше: гидравлическое управление лодки полностью вышло из строя. Продолжать задуманное путешествие на румпеле представлялось невозможным, так что пришлось отправить смс-SOS мистеру С. (присоединив к нему фотографию аварийного редуктора) и ожидать помощи.

На сей раз спасать нас прибыл механик-филиппинец из афинского офиса. К вечеру он уже был на борту, внимательно изучил повреждения и, посовещавшись с боссом, вынес вердикт: ремонт можно осуществить только на базе в марине Алимос, куда нам и следует отправиться незамедлительно — на ручном управлении.

ЕСЛИ В ОТВЕТ НА ЭТО НАШ ГОСТЬ ОЖИДАЛ УСЛЫШАТЬ СТОНЫ НЕЖНЫХ ТУРИСТОВ И ПРИЗЫВ О ПОМОЩИ, ТО ОН ЖЕСТОКО ОШИБСЯ.

После короткого совещания, команда быстро сняла рулевые колеса, заменив их румпелем, и спустя 15 минут лодка уже снялась с якоря.

Погода, по счастью, благоприятствовала нашему предприятию. Скорость ветра (NNW-NW) не превышала 10–12 м/с, а по мере углубления в Саронический залив снизилась до 5–7 м/сек. Парусов мы не ставили, и в наступившей темноте лодка шла под мотором, уверенно делая 5–6 узлов. Для управления румпелем экипаж был разбит по парным вахтам, которые сменялись каждые 20–30 минут, отдыхая тут же на диване в открытом кокпите.

Наш гость устроился ночевать в салоне. Поначалу он то и дело посматривал на экран навигатора и выглядывал наружу — к рулевым, — очевидно, не вполне доверяя нашему опыту и мастерству, но потом успокоился и крепко уснул. Ночной переход занял почти восемь часов и мог бы показаться даже приятным. Море было спокойным, небо — чистым, ярко светила луна и звезды. Слева на горизонте возникали и снова пропадали призрачные силуэты островов, а справа темнели берега Аттики. Однако на любование всей этой красотой оставались только краткие минуты отдыха, когда руки можно было оторвать от румпеля, а глаза — от картушки компаса.

В начале третьего часа утра мы наконец вошли в марину Алимос и осторожно пробрались к своему месту у пирса. Теперь стоило немного отдохнуть и подготовиться к визиту мистера С. Он появился у трапа уже около семи, все в том же демократичном наряде и с булкой хлеба в бумажном пакете подмышкой. Лучезарно улыбнувшись, он протянул нам хлеб, после чего выразил горячее желание осмотреть румпельное отделение. Очевидно, увиденное там произвело на отличника яхтенного бизнеса неизгладимое впечатление, поскольку он воздержался от комментариев и удалился, пригласив нас заглянуть к нему в офис ближе к девяти утра.

Новая встреча сторон прошла в исключительно корректной деловой атмосфере и сопровождалась частым употреблением уже не только технических, но и юридических терминов. В результате нам все же пришлось уплатить за якорь и 100 метров якорной цепи, поскольку не удалось доказать, что он был отдан при форс-мажорных обстоятельствах, спровоцированных поломкой закрутки стакселя. Зато аварию рулевки решено было отнести к «неизбежным на море случайностям», а в качестве компенсации на оставшиеся трое суток нам была предоставлена еще большая лодка Oceanis 50.

Вместо эпилога
Последующие дни на новой лодке (по сравнению с «Баварией» она показалась даже роскошной) не обогатили нас экстремальным опытом, зато принесли массу ярких приятных впечатлений. Мы праздновали День Охи на острове Эгина, осматривали города древних людей на островке Кира и купались в серных источниках тихой Метаны. Несмотря на неизбежные для новичков ошибки, отпуск удался, подарив дилетантам бесценный опыт. А потом были новые лодки и новые путешествия — но уже без аварий…

Константин Киричук. itBoat

Добавить комментарий